|
|
|
Главная / Инвестиции / Что может студенистый белок Время антропологии Обычно,говоря об управлении персоналом, имеют в виду больше «системную»,а не человеческую часть проблемы. Ее суть — в определении местачеловека в производственной и управленческой структуре бизнесаи назначении ему общих и текущих задач. В этом смысле человек ничемне отличается от станка, и потому здесь нет проблемы пробуждения в немэнергии работы и созидания. Когда говорят об энергии, начинаетсяантропология — наука о человеке. Сегодня время антропологии вообщеи в применении к управлению в частности. Все хотят управлять другдругом (начальник — подчиненным, маркетолог — потребителем, политик —избирателем) и каждый сам собой. Но от того, какую антропологическуюмодель человека (сознавая ее или нет в явном виде) закладываетуправленец в работу, зависит и все остальное — от системы компенсациитруда до принципов корпоративной культуры. Все управленческие моделии управленческая механика, которые сыплются нынче на нашу голову, —не более чем анатомия и физиология бизнеса. Люди — его душа. Можнодолго спорить об эффективности различных структурных или процессныхмоделей предприятия, но это будут лишь споры об устройстве мертвоготела. Вдохнуть в него жизнь способна только энергия живых людей.Но с этой энергией проблема. Проблемаеще и в том, что мы живем в эпоху «антропологического перелома»:кризиса и начала смены фундаментальной антропологической парадигмы —парадигмы новоевропейского человека, который назначил себя покорителемприроды и космоса. Затея у него не удалась, и во весь рост всталапроблема, как по-новомуопределить место и задачи человека в мире. Главная закавыка в том, чтовсе современное общественное устройство направлено на воспроизводствопарадигмы новоевропейского человека в наиболее злокачественном еговиде — homo oeconomicus. Вообщечеловек о себе самом хотел знать как можно больше всегда (как и о двухдругих основных объектах интереса — Боге и природе). И нет недостаткав различных взглядах на этот счет. Ясно, что невозможно во всем этомразобраться на страницах журнала. Но ясно также, что разбираться надо,хотя бы для того, чтобы немного ориентироваться в деятельности знатоковчеловеческих душ различного фасона: от бабок-ворожей до заклинателей-консультантов. Мы сами, осиливв свое время университетский курс политической экономии, стали жертвойэтой напасти, поэтому подтверждаем: она точно подобна наркотику.Привыкаешь уже на первом курсе, отвыкаешь — всю последующую жизнь.Но политическая экономия — просто поэма в сравнении с современнымэкономиксом, ментальная разрушительность которого такова, что известныйамериканский ученый Линдон Ларуш был бы не прочь давать егопреподавателям тюремный срок за растление молодежи. Страшная книга Из всехкниг, прочитанных нами, самая страшная — «Экономический образ мышления»Пола Хейни. Она дьявольски талантливо написана человеком, у которогодействительно мозги воспитаны экономическим образом. Поэтому Хейнине просто вещает, а именно мыслит экономически. Страшно в книге именноэто — она учит глядеть на мир глазами экономиста. Как символ этоговзгляда на обложке нарисовано лицо, у которого вместо правого глаза —знак «плюс», а левого — «минус». Ключевой призыв книги: «однажды начавдумать как экономисты, вы уже никогда не остановитесь — экономическоемышление подобно наркотику». Началось все, как обычно, с Адама.Только фамилия у него была Смит. Он сделал очень рискованную вещь,которая всем потом понравилась: разделил природу человека на две части(каждой из этих частей посвятив по книге). Одну из этих книг всезнают — это «Исследование богатства народов». Человек в ней — разумныйэгоист, который, действуя ради личной корысти, обеспечивает прогрессвсему обществу. Во второй книге — «Теории нравственных чувств» — Смитописал нормального (а не «экономического») человека со всеми егострастями, доблестями и глупостями (в этой книге нет ничеговыдающегося, ибо к тому времени существовали более серьезные знанияо человеке). Новизна Смита именно в том, что он, разделив человекана части, стал прилагать одну из них, «экономическую», для объяснениязаконов хозяйственной жизни. Мол, «в обычной жизни» человек — этои существо обычное, но только он касается хозяйственных дел,то превращается в economic man с его выверенными, рациональнымистремлениями угодить своему «разумному» эго. В чемже проблема? В том, что экономические аксиомы и теоремы «объясняютвсе». Вообще говоря, любое явление социальной жизни можно объяснитьс совершенно произвольной позиции, о чем свидетельствуют, например,бесчисленные историо-софские и социологические теории. Но экономическая наука, в отличие от какой-тоисторической гипотезы (по определению ограниченной), желает объяснитьименно все на свете, особенно то, кто есть человек, что им движет и каким управлять. Например,почему мама рожает дитя? Она сравнила положительные значения будущегопотока его любви, заботы и пенсиона (с учетом, разумеется, оцененногориска, что чадо вырастет эгоистом, недотепой и неудачником)с отрицательным потоком своих собственных забот и трат на еговоспитание — и решила, что дело стоит свеч. Или почему человек на войнесовершает подвиг? Он сопоставил будущие доходы от издания своихмемуаров, личное удовольствие от славы с риском погибнуть и решил:подвигу быть. Послесмитовской антропологической экзекуции началось: вслед за человекомэкономическим как черти из табакерки посыпались человек политический,человек играющий, человек советский, человек-ресурс, человек-капитал, человек-паук…;Но больше всего повезло модели Смита, ибо через эгоистические «плюс»и «минус» можно, действительно, правдоподобно объяснить все на свете.Действительно, модель задавала идеальный баланс: человек существо пустьи эгоистическое, но разумное, хотя эту разумность в строгой формулево времена Смита выразить было непросто. Но с появлением современныхтеорий — игр, социального выбора, человеческого капитала и аппаратадисконтирования — все встало на свои места. Дробление душ Экономическийимпериализм зачат в конце ХIХ века усилиями Леона Вальраса и другихоснователей неоклассической теории, считавших, что хозяйственный бытлюдей может быть строго математически описан и оптимизированв единственно правильном решении. Такой оптимизм был подкрепленвозникшим в Америке в первой четверти ХХ века бихевиоризмом — почтирелигиозной верой, что человек — это мясокостный автомат, который можнозапрограммировать согласно составленной программе развития. А так какмясокостное устройство мыши и человека отличается не по существу,а лишь по форме, то поведение последнего — не более чем усложненныйвариант зоопсихологии. Это не чушь. Это, как теперьговорят, «экономический империализм», навязчивое желание всем вокругнадеть «очки Пола Хейне». Часто экономисты с усталым выражениеммудрости на лице отнекиваются от обвинений в стремлении все опошлить.«Нет, нет, — говорят они, — мама любит чадо, а военный — родину по-настоящему,хотя бы иногда. Просто эта любовь и есть проявление разумного эгоизма,ибо она им выгодна, приятна, щекочет чувства». В этом утверждении весьeconomic man, разделенный на части ненастоящий человек,не подозревающий, что если мать любит дитя, ученый — истину,капиталист — деньги, то они терзаются по ночам за своих любимых не для«щекотания чувств», а потому что всякая настоящая любовь — этонепрестанная тревога и боль. Но ведь эту достоевщину не вставишьв экономическую формулу… Но и этоеще не все. В стремлении улучшить жизнь и природу, человек создалмножество институтов: фирмы, деньги, собственность, рынки и много чегоеще. Эти институты, несмотря на то что являются по определениюсозданием и инструментом людей, сами стали задавать свои законыи правила жизни, а также общественные роли для каждого человека. Темсамым наша природа разбивается на все более и более дробные функции,при этом переключение с одной на другую происходит не раз на дню.В самом деле: работаем на трех работах (а на каждой из них нужновписаться в свою технологию и культуру), в портмоне валюта трех видов,да к тому же на трех кредитных картах (надо подчиняться требованиямтрех центральных банков и трех эмитентов карт), к роли мужаприсовокупляем роль любовника (и по ночам путаем имена любимых),выбираем власти на три вершины разной высоты… Все это вконец дробитдуши людей, и они окончательно теряют целостность, что дало поводмногим философам известить о «смерти человека». Действительно, еслисвести все в одно предложение, то современный человек после работыс ним в течение ХХ века экономистов, бихевиористов, фашистов,коммунистов, либералов и прочих человеколюбцев — это существос психологией животного, пучок производственных и потребительскихфункций, которые можно натренировать по заранее составленной программе,играющий тысячи не им заданных социальных ролей с целью производствановой стоимости. Словом, получите «плюс» и «минус» в оба ваши глаза. Это сильно пригодилось длярешения задач включения человеческой машины в машины индустриальные,ибо все устремления науки управления в части управления людьмив ХХ веке были направлены на то, чтобы вписать силы человека в логикустанка, конвейера, бизнеса, где он выступал безличной функциейпроизводственных мощностей. Мощности — очень характерное понятие,объединяющее машину и человека в некую силовую конструкциюпо переработке природного материала в требуемые вещи. Другимприложением бихевиоризма стал активный тренинг потребительскихинстинктов человечества, что как нельзя лучше совпалос макроэкономическими советами Джона Кейнса об управлении совокупнымспросом для сглаживания пиков хозяйственной конъюнктуры. Логическимзавершением всех усилий над познанием человеческой природы стали трудыГэри Беккера, который добавил ко всему нашему мясокостномусуществованию функцию капитала — социальной машинки для производствадобавленной стоимости, за что, кстати, получил Нобелевскую премию. Все перечисленныевыше категории человеколюбцев (фашисты, коммунисты, либералы) работаютс человеком именно на уровне «студенистых белков», тренируя комплексыреакций на довольно примитивные системы стимулов. Стимулы эти,безусловно, существенно разные, поэтому, где преобладали либералы — тамвоспитан homo oeconomicus, где коммунисты — homo soveticus, но наиболеегремучая смесь получилась у нас в конце прошлого века, когда первыерешили перевоспитать вторых. Одни перевоспитались в мгновение ока, ибо,несмотря на существенные различия комплексов реакций у этих двух видовhomo, это все-такитолько именно комплексы реакций, которые перепрограммируются довольнобыстро. Те же, кто и при коммунистах оставался больше чемhomo soveticus, ушли либо в суету бизнеса, либо в многолетнее пьянство,либо в богоискательство, либо вообще из жизни (за последние восемь летпытались убить себя около 10 млн россиян и полумиллиону это удалось). Мужики и бихевиористы Однаждывеликий русский философ Алексей Федорович Лосев на утверждение одногоиз коллег, что «человек — это совокупность студенистых белков», споритьне стал, а лишь вымолвил: «Сами вы — студенистый белок». Конечно, еслиопределять человека на уровне бихевиоризма и экономическогоимпериализма (на уровне «студенистых белков»), то все мы — одного поляягоды. И если, например, человек — это всего лишь капитал, рождающийсяв мир только для того, чтобы максимизировать свою стоимость, тогдаамериканец от русского отличается только величиной капитализации своейприроды. Отсюда и ясны методы управления этим видом homo (которыеодинаковы для всякого капитала и для всякой страны вообще): обеспечьим минимизацию оттоков и максимизацию притоков и подбери ставкудисконтирования пооптимальнее. О разностив культурах и методах управления очень ясно сказано в русскойклассической литературе. В те времена еще не было современныхкоммуникаций и психотехник по культурному сближению народов, но чтениеклассиков и ныне способствует прояснению этого вопроса. Наиболее сильноповедал нам о нашем и не нашем Николай Лесков в повести «Железнаяволя», где немец Гуго Карлович своей волей, воспитанной до железногосостояния, решил научить правильной жизни мелкого промышленникаи пьяницу Софроныча. Героические усилия Гуго Карловича закончились тем,что он, разоренный до последней степени, напоследок, желая научитьрусских правильно есть блины, ими же и подавился до смерти и был снесенна погост под вздохи батюшки Флавиана: «Вот ведь: знал, как жить,а помер». Чемвыше у человека воспитание, тем больше он развивает свою личность,а личность — это то, чем каждый человек наименее похож на других. Подвоспитанием мы имеем в виду не бихевиористский тренинг «культурно-чистого» телесного автомата, а впитывание человеческим сердцем и умом основных знаний, интуиций и чувствований своего народа. Конечно,сближение народов происходит не только благодаря экономическойимпериалистической интервенции наиболее сильных из них. Мы ведь самитоже хороши и только ждем, когда нас научат уму-разуму.Как и в XIX веке, по наблюдению Федора Достоевского, «нагоняем на себяевропейские вкусы, даже едим всякую пакость, стараясь не морщиться:вот, дескать, какой я англичанин, ничего без кайенского перца естьне могу». Не беремся утверждать, что существует какая-то идеальная национально-культурная модель человека, тем более что наша российская чем-толучше. Может быть, в нас всяких глупостей, лени и пустохвальствабольше, чем у других. Но хотя бы потому, что именно этого больше,значит, мы уже не такие, как другие. Поэтому надо хотя бы немногоприсмотреться к своим людям, прежде чем прикладывать к ним очереднуюновейшую систему стимулов. Но ведь хорошего-то,верно, и мы за тысячу лет накопили? Для примера вспомним хотя бы, каккапитанша Василиса Егоровна велела разрешить «межличностный конфликт»солдата с бабой, подравшихся из-за шайки в бане: «Разбери, кто прав кто виноват, да обоих и накажи». А Николай Гоголь дополнил: «Мы набрались пустых рыцарски-европейских понятий о правде, спорим из-затого, кто прав, кто виноват; а если разобрать, придешь к тому же — обавиноваты». В Европе ради поиска этой «рыцарской» правды вырастили целоеплемя адвокатов, которые где хочешь правду найдут, только платипо таксе. Так неужели хотя бы ради экономии адвокатских издержекне прислушаться к мудрым советам капитанши? Рассказывают, как на одномсельхозпредприятии решили искоренить вредную привычку некоторых пахарейуходить в запой в самое горячее время посевной или уборочной, для чегоразработали красивую иерархию бихевиористских подкрепляющих стимулов,по которым и не захочешь, а сядешь в трактор. Мало того что никтоне понял красоту этой иерархии, так в ближайшую же посевнуюк пьянствующим добавилась еще и половина трезвенников. И никтоиз местных бихевиористов так и не смог объяснить этого никакой научнойгипотезой. Или, было дело, на одной птицефабрике, после проведенияновым директором внутренней проверки, зафиксировали непонятную утечкупотока битой птицы в размере, достаточном для полной загрузки доброгодесятка магазинов. Все предложения ввести контрольно-стимулирующиесистемы на базе новейших немецких методик и оборудования, былиперсоналом сурово выслушаны, но интенсивность неучтенного птичьегопотока не снизилась и до сих пор. Ибо новый директор скоро убедился,что это не воровство, а дополнительный, необлагаемый налогом бонуск заработной плате, достающийся всему управленческому и рабочему людупочти идеально справедливо согласно иерархии доступа к этим потокам.Представим, что в эту соборность добавили Гуго Карловича с его железнойволей к внедрению европейских строгостей… Мы —на переломе. Выбора два: либо возвращение человека к самому себе, какон задуман в творении Богом, либо — к тому, что о нем задумают и чтос ним сделают любомудры-боженьки. Этот выбор и перелом — не умозрительный, а жизненный, и для каждого из нас. На переломе «Богумер» — констатировал XIX век и поставил утвердительную жирную точку.«Человек умер?» — не смог до конца решить век XX и поставилвопросительный знак. Практически все мыслители говорятоб антропологической катастрофе: кто — о наступившей, кто —о надвигающейся. Но все — грозно. Позитивная наука накопила огромныйматериал об управлении человеком, и практически весь он о том, какразбить человека на части и функции и направить каждую из них длядостижения какой-толокальной цели, как правило, чужой. Но появляются уже и новыелюбомудрые боженьки, желающие вырастить новый вид homo путем синтезараздробленных homo устаревших. Для этого все есть: для рождения —техника клонирования, для воспитания — бихевиоризм. Только возникаютвопросы к боженькам: может ли один студенистый белок сделать лучшедругому, даже с помощью новейших методов генетики и бихевиоризма? Илиу самих боженек другая антропология? Мы должны не принуждать, а приобщать Павел Неверов, директор группы компаний «АКР»: Дополнительные материалы:  Павел Неверов —Приведу три факта в поддержку той мысли, что нынешнее отношениек человеку как машине становится совершенно нетерпимым. Первое —недавно Алексий II публично призвал российское бизнес-сообществоне превращать людей в «машинки для зарабатывания денег», бытьчеловечными, замечать близких своих, стремиться к духовному богатству.Второе — авторы книги «Караоке-капитализм» КьеллНордстрем и Йонас Риддерстрал прославляют Талант (который, естественно,может быть только в человеке) как более значимую для бизнесасоставляющую, чем какие бы то ни было иные ресурсы. Третье — психологиотмечают, что в эпоху жестких бизнес-отношений, сотрудникам российских компаний все чаще не хватает положительных эмоций, наступает так называемый «эмоциональный голод». Наряду с этим существует система опознания «свой —чужой», которая делит все суперэтносы и позволяет каждому из нихощущать себя общностью (европейская цивилизация, евразийскаяцивилизация — бывшие страны СССР, китайцы, арабский мир,североамериканцы и т.д.). В итоге суперэтносы относятся друг к другукак к чужакам, пытаясь поглотить более слабого, установить над нимкультурный контроль. Интересно, что у суперэтносов различные циклыжизни. Скажем, если европейский суперэтнос находится в стадии закатаи стремления к спокойствию, активно насыщаясь чужой ему культуройи народами, то евразийский переходит в период «золотой осени» — егопассионарная активность снизилась. Американский суперэтнос, напротив,пребывает в стадии «активного роста», навязывая миру свои правилаи культуру: на Украине, в странах Закавказья, Ираке и в других точкахмира. Жесткое, хотя и менее заметное давление оказывается и на Россию,главным образом через финансовую систему (доллар) и культуру(Голливуд). Поэтому говорить сегодня следует о необходимости сменымироощущения, о выборе евразийским суперэтносом своего собственногопути, о его попытках сопротивляться поглощению. Предлагаю сейчас отойти от понятий «бизнес»и «экономика» и поговорить о сущности «человека разумного». В этомсмысле мне нравится подход Льва Гумилева к описанию проблем евразийстваи его теория пассионарного этногенеза (книги «От Руси к России»,«Этногенез и биосфера Земли»). Под пассионарностью будем понимать«внутреннюю энергию человека», то есть желание сделать нечто большее,чем просто сохранение рода. Энергия эта в разных людях разная и зависитот состояния нации в целом. Подготовил Андрей Максимов Безусловно, общемировые тенденции влияют на всесуперэтносы, но нам следует разумно принимать чужие новинки и в своюочередь «выдавать» миру собственные культурные и технологическиерешения, не принуждая, а приобщая другие страны к их использованию.Обязательно в этих решениях должен присутствовать как экологический,так и духовный аспект, в противовес «нации товарного потребленияи шоппинга». Кстати, с этой «нацией» уже начали борьбу и в самойАмерике: я слышал, что прогрессивные бизнесмены собрали 400 млндолларов на разработку новой национальной идеи. —Нельзя не согласиться с тем, что бесполезно спорить об эффективноститой или иной модели предприятия, если эта модель строится без учетаэнергии реализующих ее людей. При этом возникает вопрос: отсутствуетли эта энергия у каждого из нас совсем или она лишь направленане в то русло? Энергия эта есть! И для качественного ее использованиянеобходимо применять целостный подход к деятельности человека,а на этой основе — к управлению предприятием. Такой подход базируетсяна трех измерениях деятельности человека — целях, мотивахи способностях. Чтоб управлять персоналом, надо мыслить трехмерно Антон Воробьев, управляющий партнер консалтинговой группы «ФИНЭКС», директор ЗАО «ФИНЭКС Качество»: Первая координата — цель: представление человека о том,в каком направлении ему нужно двигаться, чтобы достичь конкретногорезультата. Чем отчетливее это представление, тем короче путь, которыйпроделает человек, чтобы реализовать цель. Таким образом, о первомизмерении качества деятельности предприятия можно судить по тому,насколько в конечном итоге деятельность каждого работника подчиненаединой стратегии, то есть он четко знает, что и как нужно делатьна рабочем месте, чтобы достичь заданного общего результата.  Антон Воробьев Третья координата успешной деятельности — способностьчеловека ее осуществлять. В самом общем виде качество деятельностинапрямую зависит от степени развития частных способностей, требуемыхдля выполнения этой деятельности. Человек может ясно представлять себецели, может быть сильно замотивирован на их выполнение, но если у негоне хватает способностей, он либо неизменно будет выдавать результатс низким качеством, либо не достигнет его вовсе. Любой человек имееттакже общие способности, которые характеризуют, насколько верноон оценивает различные ситуации, насколько тонко научился действоватьв них, насколько готов отвечать за то, что сделал. Именно такая позициячеловека определяет мотивы его деятельности. О третьем измерениикачества деятельности предприятия можно судить по тому, насколько полночастные способности работников соответствуют характеру выполняемой имидеятельности, насколько последовательно подбор и расстановкауправленцев осуществляются на основании оценки их общих способностейи с учетом принципа относительности управления. Вся проблема, однако, в том, что постановка предельноясной цели вовсе не гарантирует, что человек будет двигаться к нейкратчайшим путем. Другими словами, мало поставить ясную цель, нужно ещедобиться, чтобы человек шел к ней, не отклоняясь. Вот почему важнавторая координата успешной деятельности — мотивация. Мотив — этовнутренняя побудительная сила, определяющая готовность человекав конкретный момент времени двигаться в заданном направлении. Такимобразом, качество деятельности тем выше, чем сильнее человекзамотивирован реализовать поставленную цель, прилагая к этому максимумусилий. И еще: при оказании мотивирующих воздействий важно соблюдатьпринцип относительности управления. Имея более развитые общиеспособности, один человек может успешно управлять другим. И наоборот,если руководитель менее способен, чем подчиненный, ни управление,ни мотивация не будут успешны. Следовательно, о втором измерениикачества деятельности предприятия можно судить по тому, насколькопоследовательно система мотивации по отношению к каждому работникустроится с учетом его общих способностей и принципа относительностиуправления, а также насколько регулярно она при этом применяется. Лучше хором Пора инициировать Приглашение на царство Рубль длиною в жизнь Контракт высшего пилотажа Кооператив «Большой Урал» До суда дошел только один Главная / Инвестиции |
||
 |
Меню