|
|
|
Главная / Энергоносители / Крови… Свежей крови Вот уже третий месяц свердловский Белый дом взбудоражен. Давно здесь такого не было: идешь по коридорам «муравейника власти», а тебе вместо привычных слухов об интимных отношениях высоких начальников рассказывают о свежих раскладах в областном правительстве: кого снимут, кого назначат и кто за всем этим стоит. Волна слухов о кандидатурах, например, на пост областного министра экономики и труда, захлестнула даже работников гардероба. Они заговорщически шепчут посетителям: «Точно банкира назначат. У меня тут один мужик раздевался, так и сказал: мол, банковского начальника — сто пудов». Чем вызвано такое внимание? Все очень просто — ротация. Это непривычное состояние для правительства, состав которого оставался стабильным на протяжении нескольких лет, а потому вызывает столько эмоций. Ну и уж очень долго власть тянет с назначением главы Минэкономики, без которого вовсю обсуждается бюджет области на 2008 год. Удалось насчитать 12 фамилий, которые назывались в списке претендентов на этот пост. Может, поэтому так трудно выбрать министра? Опять-таки, если мы говорим о действительно кабинете, ориентированном на новое мышление в вопросах развития экономики региона, фигура министра не может быть номинальной. Кроме того, члены областного правительства должны находить взаимопонимание с недавно назначенным премьером Виктором Кокшаровым. Известно, что после ухода с поста председателя правительства Алексея Воробьева в июне этого года некоторые члены правительства «не проявляли должного внимания» к Кокшарову. Причина та же — состав кабинета давно не менялся, рабочие отношения в правительстве практически переросли в родственные. Ротация созрела  Иллюстрация: Андрей Колдашев Это те, кто самостоятельно решить проблему смены не смог. В их список мог попасть и пермский губернатор Олег Чиркунов, против которого ополчилась прокуратура, но уж слишком трудно упрекнуть бывшего бизнесмена в том, что он не пытается развивать регион. На самом деле уход Воробьева был вполне ожидаем. Разговоры о его отставке начались за год до того, как она произошла. Все уральские политологи в один голос говорили, что в правительстве работают профессионалы, но привычный стиль управления регионом нужно обновлять. Смена председателя правительства также совпала с негласной установкой Кремля на обновление элит: за последние месяцы в отставку ушли несколько губернаторов — самарский Константин Титов, сахалинский Иван Малахов, новгородский Михаил Прусак. Но поменять людей, пусть даже на ключевых постах, — еще не означает сменить элиту. По мнению директора Института стратегического анализа и социального проектирования (Екатеринбург) Эдуарда Абелинскаса, проблема остается: в политическом пространстве, как и раньше, фигурируют две группы — команда губернатора Эдуарда Росселя и команда мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого. Россель, и это признают многие эксперты, единственный политик на Среднем Урале, к мнению которого прислушиваются все участники свердловского политпространства. Причина очевидна — сбалансированные отношения с федеральным центром и бизнесом. Как сказал один из кремлевских функционеров в негласной беседе: «Губернатор Эдуард Россель очень умный и дипломатичный человек, он фактически начал менять команду самостоятельно. А сейчас это главное условие для нормального функционирования регионов. Нужна свежая кровь». «Свежей кровью» стали Кокшаров, Александр Харлов, пришедший на освободившееся место министра международных и внешнеэкономических связей, новый министр здравоохранения Владимир Климин. В отставку чуть позже Воробьева подали вице-премьер Галина Ковалева и глава Минздрава Михаил Скляр. Сейчас упорно ходят слухи об уходе министра финансов Марии Серовой и министра промышленности, энергетики и науки Владимира Молчанова. Вероятно, в ближайший месяц кадровые перестановки будут произведены. В отличие от команды Росселя команда Чернецкого сосредоточена на бизнесе: она стремится к управлению городской предпринимательской сферой. В результате в Екатеринбурге возникло и функционирует значительное количество бизнесов, которые фактически являются монополистами на своих рынках или контролируют их значимые сегменты: ЖКХ, строительство, торговлю, услуги. По большому счету Екатеринбург демонстрирует один из типичных примеров превращения городского хозяйства в бизнес-проект одной элитной группы. «Примерно такая же ситуация прослеживается и в построении административной команды. У Росселя никогда не было пирамидальной системы органов исполнительной власти. Здесь всегда находились различные центры влияния, согласовывающие интересы и действия и конкурирующие друг с другом», — считает заместитель директора Института философии и права УрО РАН Константин Киселев. В команде губернатора (подробней см. схему Группы влияния региональной элиты Свердловской области) — правительство области, большинство депутатов областной думы, актив регионального отделения «Единой России». Отношения с ФПГ, муниципалитетами, региональными подразделениями КПРФ и ЛДПР конструктивные. При всех позитивных моментах следует отметить, что команда главы области, не имея централизованно управляемого бизнеса, держится главным образом на авторитете самого Росселя. По мнению Киселева, всеми признается: рано или поздно Россель неизбежно уйдет с поста. Равновеликой ему фигуры сегодня не видно. В результате в команде может исчезнуть объединяющий фактор. Проблема преемственности рискует чрезвычайно заостриться уже в следующем году. На последней пресс-конференции Россель заявил, что готов работать до 2015 года. Но не исключено, что новый президент РФ начнет менять верхушку, не считаясь с желаниями глав регионов. В числе внесистемных политиков также депутат Госдумы Валерий Язев и один из лидеров СПС Антон Баков. Оба в большей степени «завязаны» на Москву и Свердловскую область рассматривают как электоральную площадку для выборов в Госдуму. Евгений Ройзман. Но его позиции значительно пошатнулись, после того как его исключили из предвыборного списка партии «Справедливая Россия», региональное отделение которой он возглавляет в Свердловской области. Раньше в список внесистемных политиков можно было включить и промышленников. «Сейчас ситуация изменилась: для крупных ФПГ, присутствующих в области, отношения с региональной, а тем более местной властью перестали быть критично значимыми, — убежден Эдуард Абелинскас. — Они в основном решают вопросы в федеральном центре. Однако менее мощные группы, бизнес которых расположен преимущественно в регионе, вынуждены ориентироваться на те или иные группы влияния. Модели могут быть различные: это и «откуп от политики» (финансирование партии власти), и прямое участие в этой самой партии, и выстраивание патронатных отношений с отдельным администратором или группой внутри администраций». Стиль управления в команде Чернецкого также отличается. Здесь доминируют иерархия, пирамидальность, нетерпимость к конкуренции с неизбежной делегацией решений на самый верх. Плюс команды Чернецкого, в которую помимо высоких чиновников мэрии входит ряд депутатов гордумы и часть актива ЕР, — она моложе и более сплочена. Здесь проблема преемственности стоит не так остро, есть несколько фигур, способных заменить лидера.какое-то время вместе.Вне системы В регионе также есть политические центры, которые периодически пытаются заявить о себе. Полпреду президента РФ в УрФО Петру Латышеву не удалось стать в Свердловской области публичным политиком. В определенный момент он сыграл позитивную роль — противовеса в региональной политике. Но сегодня эта роль исчерпана: губернаторов назначают. В результате команда Латышева переориентировалась на проект «Урал промышленный — Урал Полярный» и связанные с ним бизнесы. В 90-е и начале 2000-х годов свердловский региональный политический режим имел существенные отличия от режимов большинства субъектов федерации. Двухпалатный парламент, наличие ряда конкурирующих политико-экономических группировок, качественный состав истеблишмента и ряд других факторов способствовали формированию поля, для которого публичная политическая конкуренция была нормой. Общие изменения политического и общественного климата в стране, перемены в законодательстве привели все регионы к «общему знаменателю». Конечно, уровень конкурентности в Свердловской области по-прежнему выше, чем в большинстве соседних регионов, но внутрирегиональные «политические» процессы уже не способствуют развитию территории. Они трансформировались в борьбу различных аппаратных группировок за лоббистские ресурсы. В частности, уход Воробьева — результат именно «административных войн». Качественные изменения политического пространства возможны только со сменой элит, центров влияния. А для этого нужны преемники. Задача нынешних элит состоит не только в том, чтобы подготовить такие фигуры, но и «настроить» на них исполнительные органы власти. Если аппарат останется прежним — ничего не получится. В Свердловской области такой процесс начался, и в качестве преемника все чаще называют Кокшарова. Вот только команда под него пока подстраиваться не желает. Мы ждем перемен. Поднять лицо  Дополнительные материалы: — Что такое сейчас региональная элита? Ее авторитет существенно упал. После того, как губернаторов стали назначать, элита свое значение утратила. Уровень влиятельности глав территорий вырастет в том случае, если их снова начнут избирать. Легитимность народно избранного человека выше, чем назначенного. Это очевидно. Я не исключаю, что выборы губернаторов будут возвращены после выборов президента РФ. Статус региональной элиты возрастет с возвращением института выборности глав субъектов РФ, убежден заведующий аналитическим отделом Института военного и политического анализа Александр Храмчихин Как региональной элите повысить статус в нынешних условиях? Нужно получить как можно больше полномочий под лозунгом того, что они назначаемые, поэтому теперь можно взять на себя некоторые федеральные функции. Чем больше у человека полномочий, тем он весомее и тем труднее его снять. Влияние ФПГ в регионах тоже сильно уменьшилось, потому что бизнес теперь в значительной степени действует по приказу. Да и влияние на власть опять-таки имеет значение, когда есть выборы губернаторов. Если их нет, существуют другие лоббистские возможности в отстаивании своих интересов: «занести» фамилию в Кремль, где решается вопрос о назначении главы региона. В этом случае не придется даже на законодательное собрание давить — оно всегда утвердит в должности руководителя субъекта РФ того человека, которого спустят сверху. Дефицит преемниковДля Свердловской области характерна проблема смены элит. Попытки изменить ситуацию предпринимаются, но пока без особых успехов, считает заместитель директора Института философии и права УрО РАН Константин Киселев  Подготовил Артем Коваленко — Владимир Путин затормозил смену элит во многих регионах. Если посмотреть, что происходило в последние четыре года, получится: Путин — основной административный ресурс губернатора Эдуарда Росселя и его команды. Иначе здесь все было бы уже по-другому. В то же время, когда процесс смены элит остановился, стало ясно, что центр этим недоволен. Но решать эту проблему он может только тактически, то есть путем назначения нового руководителя. А тактические решения могут быть очень жесткими для региональной элиты: меняется один человек — и вся конструкция рассыпается. Так было, например, после назначения Георгия Бооса в Калининградской области. Это происходит, когда в регионах нет ротации и нет людей, на которых можно поставить. И поэтому Россель как мудрый человек должен всегда показывать центру: люди, из которых можно выбирать, есть. Пока центр не видит таких фигур. Ну кто? Алексей Воробьев (бывший премьер министр Свердловской области. — Ред.) с каждым годом шансы терял, это было очевидно. Это точно не Виктор Басаргин (заместитель полпреда президента РФ в УрФО. — Ред.): полпредство сосредоточилось на бизнес-проектах. И не глава Екатеринбурга Аркадий Чернецкий, перед которым стоит задача — сохранить мэрский пост. — Константин Викторович, как часто меняется структура элиты Среднего Урала? Насколько этот процесс зависит от федерального центра? А вот у областной власти таких преемников нет. Если ротация и была, то исключительно номинальная. Появился, например, Владимир Власов (заместитель председателя правительства по соцполитике. — Ред.) Кто такой, откуда взялся — непонятно. Это некачественная ротация, в отличие от той, которая происходила непосредственно в администрации губернатора. Там привлекали к управлению Вениамина Голубицкого — фактура, известность, ум. Один из департаментов возглавил Вадим Дубичев. Вот вам и свежая кровь. Это пошло на пользу всей команде. В областном правительстве такого не было. Поэтому нужно приводить в команду новых людей, выбирать достойных. Вот посмотрите, в мэрии Екатеринбурга раньше тоже не было достойной смены. Однако сейчас такие люди появились: из областной думы пришли профессионал-строитель Владимир Крицкий, знатоки бюджетного процесса Илья Борзенков, Сергей Архипов. Есть из кого выбирать. В конце концов, есть предприниматель Олег Хабибуллин. Понятно, что он не в команде, но он человек здравый, и амбиции у него есть. — Я не знаю, как покажет себя новый премьер-министр. Когда-то мы с ним вместе учились в университете. Пока о нем говорят как о профессионале. — Пока не пришел Виктор Кокшаров… — Их всего два, это Россель и Чернецкий. Между ними существует недопонимание. И от этого никуда не деться: дело не в личностях, а в разнице интересов, которые они преследуют. Эти интересы неизбежно будут сталкиваться. Подобное противостояние есть везде: в Челябинской области это внутренние противоречия между губернатором Петром Суминым и главой южноуральской столицы Михаилом Юревичем. То, что глава региона и глава столицы субъекта всегда находятся в конфликтных отношениях, — факт. Более того, глава любого муниципального образования и руководитель субъекта РФ всегда именно в таких отношениях. Главе МО необходимы деньги, трансферты, субсидии. Губернатору нужно решать свои вопросы, в частности земельные. Здесь нет злого умысла. Другое дело, что формы этого конфликта и механизм его разрешения различны. Если бы Чернецкий мыслил стратегически, тогда конфликтов было бы меньше. Он же решает тактические задачи. Россель в отличие от него реализует и продавливает проекты стратегического характера, такие как Большой Евразийский университет. — Назовите крупных акторов региональной политики… — Только на территории Екатеринбурга. Чернецкий — это прежде всего торговый и строительный бизнес, частично банковский. Россель включен в регулирование гораздо более принципиальных и масштабных интересов ФПГ, которые действуют во всей Свердловской области. При этом крупные ФПГ связаны с Росселем постольку, поскольку они находятся на этой территории. Как только они начинают выходить на международный или российский уровень, Россель перестает быть для них субъектом № 1, на которого нужно влиять. Поэтому Россель начинает интересоваться и средним бизнесом. — Россель и Чернецкий — сопоставимые по уровню влияния фигуры? — Все, имеющие здесь интересы, так или иначе выходят на губернатора, это неизбежно. Какие-то производства в большей степени завязаны на Росселя. Это прежде всего компании, заинтересованные в установлении приемлемых тарифов на электроэнергию. Например, алюминщикам и медникам нужнее льготные тарифы, чем менее энергоемким производствам. Не случайно Вексельберг скупает энергетические мощности, в том числе в Свердловской области. — Какова роль бизнеса в политической жизни области? Какими методами пользуются уральские ФПГ для отстаивания своих интересов? — А самостоятельно бизнес борется за власть? Потом у нас есть министерство металлургии. Спрашивается, зачем оно нужно, если у области нет акций ни одного металлургического предприятия. Это лоббистское министерство, которое предназначено для регулирования интересов бизнеса. Иного я не вижу. Когда оно создавалось, различные ФПГ боролись за ключевые посты. Замминистра двигало УГМК, министра — СУАЛ. — У политического пространства Свердловской области есть свои особенности? — Попытки ФПГ играть какую-то свою роль предпринимались. Например, когда УГМК пыталась стать третьей силой. В целом бизнес сейчас дистанцируется от политики. — Ну смена кабинета министров хоть медленно, но все же идет… — Оно очень конкурентно. У команды Росселя есть сильная оппозиция — команда Чернецкого. И это хорошо. В обратном случае снижалось бы качество решений, которые принимает законодательная и исполнительная власть. Будут ошибки, как, например, при планировании бюджета на 2007 год, когда в общей системе доходов и расходов не учли 20 млрд рублей. Уход Галины Ковалевой (бывший министр экономики Свердловской области. — Ред.) сразу предстает в другом ракурсе: за такие ошибки надо… спрашивать по полной программе. А теперь представьте, мы переходим на трехлетнее планирование. Что дальше? Какие тогда будут ошибки? Интервью взял Артем Коваленко — Посмотрим, как все будет. Путин вот тоже меняет команду. И нам кадры надо выращивать, готовить на замену действующим политикам. Корейские предприниматели прислали на Урал эмиссара «Сильвинит» проваливается Два пишем, остальные в уме Опоздавшие к «евро-3» Титановая рулетка Кино по осени считают Отодвигаем рамки Они пошли на север Не ждали Главная / Энергоносители |
||
 |
Меню